Интересные отрывки из Книг

[Амонар]

Цитаты Бернарда Шоу:

Мир состоит из бездельников, которые хотят иметь деньги, не работая, и придурков, которые готовы работать, не богатея.
Танец — это вертикальное выражение горизонтального желания.
Ненависть — месть труса за испытанный им страх.
Мы не имеем права потреблять счастье, не производя его.
Идеальный муж — это мужчина, считающий, что у него идеальная жена.
Уметь выносить одиночество и получать от него удовольствие — великий дар.
Искренним быть не опасно, тем более если вы вдобавок глупы.
Чувство объективного восприятия реальности люди, им не обладающие, часто называют цинизмом.
Постарайтесь получить то, что любите, иначе придется полюбить то, что получили.
Если у вас есть яблоко и у меня есть яблоко, и если мы обмениваемся этими яблоками, то у вас и у меня остается по одному яблоку. А если у вас есть идея и у меня есть идея и мы обмениваемся идеями, то у каждого из нас будет по две идеи.
Здравый смысл и трудолюбие компенсируют в вас нехватку таланта, тогда как вы можете быть гениальным из гениальных, однако по глупости загубите свою жизнь.
<В Индии> очевидная множественность богов вызывает недоумение, на первый взгляд, но сейчас вы обнаружите, что они — всё же один Бог в разных аспектах, функциях и даже полах. Всегда существует один совокупный Бог, который не поддаётся персонификации. Это делает индуизм самой толерантной религией в мире, потому что этот трансцендентный Бог включает в себя всех возможных богов... Индуизм настолько упруг и тонкок, что закоренелый методист и самый грубый идолопоклонник одинаково чувствуют себя в нём как дома.

[Амонар]

Вы говорите о духовном опыте. Что такое опыт, и как человек приобретает его?

Опыт - это контакт с сознанием более высоким, чем то, которое вы обычно имеете. У вас есть определенное ощущение себя, и оно является для вас обычным состоянием. Вам понятно, о чем я говорю? Так вот, если вы внезапно осознаете в себе что-то сильно отличающееся от вашего обычного состояния, намного более высокое, чем все, известное вам прежде, то это и есть духовный опыт. Вы можете формулировать его, исходя из ментальной идеи, а можете не формулировать вовсе, вы можете объяснить его самому себе, но можете и не делать этого, он может сохраниться или не сохраниться, он может быть постоянным или, наоборот, мгновенным. Но когда у вас возникает существенное различие в сознании, и когда качество пришедшей сознательности оказывается намного выше, чище, яснее, чем обычно, вы вполне можете считать это духовным опытом. Существуют тысячи самых разных вещей, которые могут быть названы духовным опытом.

Должны ли мы стремиться к духовному опыту?

Я думаю, что намного мудрее стремиться к прогрессу, или к тому, чтобы стать более сознательным, более совершенным, к тому, чтобы научиться что-то хорошо делать, чем стремиться к духовному опыту, потому что само это стремление способно открыть дверь в той или иной степени воображаемым или ложным переживаниям, таким движениям витальности, которые только создают видимость Высшего. Этими стремлениями вы можете обмануть себя. Этот опыт приходит как результат внутреннего прогресса, но он не является самоцелью.

Мать. Солнечная тропа

[Амонар]

Классификация типов людей в традиции толтеков из книги Конвейерные миры или танцы с тольтеками. Под типами, видимо, имеется ввиду базовый стихийный сдвиг, либо что-то довольно близкое к нему.

 

В энергетической конфигурации людей толтеки отметили четыре характерных типа, условно названных по сторонам света для женщин: западный, северный, восточный, южный. И с теми же признаками направленности, но с учётом специфики мужских черт — для другой половины человечества: человек за сценой, человек действия, учёный, курьер.
Характерные черты для всех типов, приводимые в этой системе, не являются ни хорошими, ни плохими. Эти качества врождённые, а не приобретённые. Использовать их можно и с пользой для себя, и во вред. В основном они выражаются в определённых манерах избегания саморефлексии и в способах восстановления жизненных сил. Читатель может с пользой для себя распознать свой тип, оценив его свойства.
Безусловно, врождённость тех или иных качеств обозначает лишь степень «зашитости» неких программ, которые на отдалённом шаге индивидуального развития можно всё-таки «перезаписать», как и схемы восприятия, запечатлённые в форме сонастройки с реальностью, т. е. — в нашем теле. Но то, что мы пока не можем изменить, нельзя сбросить со счетов и поэтому с этим следует считаться.
Итак, начнём с рассмотрения западного типа. Этой категории людей согласно их энергетической конфигурации не свойственна логичность высказываний, прямолинейность, структурное изложение материала. Им необходимы отступления от своих заключений, их маскировка, рекогносцировка, различные поправки, пространство для смысловых манёвров и т. д. для одной цели — отдохнуть в это время от своих же идей, смахнуть налёт саморефлексии. Таково свойство их натуры.
Если рассмотреть на утрированном примере как западный типаж берёт препятствие — стену, то при возможности он вообще бы не полез на неё, а обошёл или же нашёл другой неординарный способ её преодоления. При отсутствии выбора этот «Шалтай-Болтай», особо не задумываясь, ориентировочно находит в преграде слабое место, мобилизуется в пробивной кол и бьёт с огромной силой. После нескольких таких ударов его ресурсы жизненной активности быстро иссякают — не в его правилах действовать открыто, в лоб и слишком долго. И вот, он уже безвольно повисает на этой самой стене, а чуть позже стекает по ней и весёлым искристым ручейком незаметно устремляется в неизвестном направлении. При этом, совершенно забыв, что совсем недавно был грозным оружием. Там он быстро оправляется, приходит в себя и вскоре с нового направления наносит сокрушительный удар.
Западный тип относится к выраженным циклоидам, ему требуется пауза для восстановления сил, точнее — для ухода от саморефлексии.
Поддерживать любой образ, особенно ярко выраженный, и не инфицироваться им — задача не простая для каждого типа людей, стремящихся к свободе. Рассматриваемый типаж, будучи воином, тонко чувствует рубеж, из-за которого ему будет сложно вернуться не заражённым ролевой игрой в той или иной сфере жизни, так как его характерная черта — со всей силой образа входить в роль, целиком вкладываясь в приложенное усилие. Отчасти его центр осознания при этом смещается на периферию, и ему нужна пауза для реабилитации. В одни моменты он может быть силён как Геракл, а в другие слаб и податлив как промокашка.
Циклоид интуитивно выбирает последующие состояния с энергетическими характеристиками противоположными предыдущим. При периодических переходах с одного полюса на другой он освобождается от модуляций каждого из них, оставаясь в нейтральной зоне, и использует резкие перемены в своих состояниях для освобождения энергии точкой сборки в её колебательном движении маятника. Таким образом, он сбрасывает груз саморефлексии, который к нему пристаёт, при его неимоверном приложении усилий на полюсах состояний. Врождённый девиз его энергетической конфигурации: «ищи силу в своей противоположности», и он делает это со всей наглядностью.
В отличие от западного типа, северный фигурант выглядит более стабильным и могучим в своей повседневной деятельности. Его пиковые усилия может быть не настолько мощны по сравнению с предыдущим типажом, но они с лихвой компенсируются неуклонностью и постоянством движения к цели. Северный представитель рода человеческого, как великан с огромной дубиной будет размашисто долбить по стене до полной победы, лишь изредка смахивая пот. Его запас мощности огромен, поэтому он не особенно изобретателен в действии. Со стороны его работа может выглядеть рутинной, но не для него. Этот тип практически не знает что такое саморефлексия. Его сила и жар сжигают её на корню. Если он и попадает под её воздействие, то только на протяжённых периодах самонаблюдения. Тогда его редкие кризисы, которые бывают, может быть, один или два раза в жизни подобны краху.
Видимая его слабость — в том, что в его непреклонной настойчивости он не всегда выбирает оптимальные решения. Это отличный тактик, но не стратег. Его поле деятельности чётко определено, это — не циклоид с его амплитудой действий. Своей дубиной он будет колотить с разных рук, из-под мышки, прогнувшись или встав к преграде спиной для разнообразия и смены группы мышц, но его особо не будут заботить кардинальные перемены и поиск эффективных решений. Его жизненная простота и незатейливость суждений позволяют ему отдыхать и вкалывать до пота одновременно.
А вот южный тип действует во многом противоположным образом, его кредо — это вкрадчивость и проникновенность. Используя свои качества обаятельности и мягкости, он дипломатично обойдёт любые препятствия, или же легко заполнит пустоты и трещины в них, как всюду проникающий воздух. И преодолеваемая преграда, в конце концов, обрушится изнутри, растворившись в его обходительности. Южный представитель в присутствии других типов саморефлексирует намного реже их. В жизнерадостном и гармоничном отношении к миру он умеет восстанавливаться почти мгновенно. Излишнее напряжение и насилие над собой ему совершенно не свойственны. Он заражает окружающих оптимизмом и в этом — его сила.
Достичь гармоничного отношения к миру возможно, постепенно размывая свои личностные претензии и амбиции. Поэтому южный типаж, при своей внутренней однородности и врождённом миролюбии не очень настойчив как личность в достижении своих целей. Его желания не так сильно выражены, чем у остальных. Он легко адаптируется к сложившейся обстановке, быстро находит подход к людям. Из них получаются хорошие помощники, лазутчики (разведчики) и информаторы, но роль резидентов с правом принимать ответственные решения — не для них.
В групповой деятельности южному типу нужно руководство. Они создают невесомую атмосферу непринуждённости в коллективе, но вот целеустремлённостью и глубиной помыслов их наделяют другие типы. В одиночестве же они могут потерять ориентиры движения, попасть в крайне неблагоприятные обстоятельства и, в итоге, впасть в саморефлексию, утратив смысл своего существования.
В том же примере преодоления преграды, следующий — восточный типаж не станет торопиться крушить стену, как это делали северный и западный типы. Сначала он проведёт анализ, изучая структуру и свойства препятствия, его слабые места. И если западный тип делал это приблизительно, а северный дубасил куда попало, надеясь на свою удаль, то восточный затратит продолжительное время, чтобы провести тщательное исследование. Поэтому сил для преодоления препятствия ему понадобится совсем немного, особого достатка которых у него и так нет, а имеющиеся резервы уходят в основном на анализ и классификацию свойств изучаемого объекта. А так как излишние интерпретации — прямая дорога к саморефлексии, то, как её следствие, в его свечении энергетического тела наблюдаются темные пятнистые участки и перепады свечения.
Интенсивность самоосознания у восточного типажа зависит от продуктивности моделей представлений. Саморефлексия настигает его не сразу как, например, это бывает у западного типа, а то там, то сям, при концептуальном замораживании точки сборки в текущих представлениях о мире, которых у него множество. Ему постоянно приходится избирательно «отряхиваться» от тяжести некоторых концепций с их инерционностью, как явно выраженных вторичных функций осознания. В его свечении энергетического кокона всегда что-то меняется, но медленнее, чем у западного типа и ещё медленнее, чем у южного, а потому выглядит это, как перемежающиеся светлые и тёмные пятна. Если он забывает во время отказываться от навязчивости своих идей, то надолго застревает в своих концептуальных тупиках, теряя жизненные силы.
Если рассматривать характерное свечение энергетических тел остальных типажей, то северный тип среди них имеет постоянное, довольно жёсткое и сильное излучение с красноватым оттенком. Оно стабильно и равномерно распределено по всей поверхности кокона. Его природа заключается в неизменном напряжении преодоления; он накапливает направленную силу.
Южный тип светится не менее ярко, но намного мягче и его свечение не так прямолинейно как у предыдущего типа. Оно скорее обволакивает, чем испепеляет.
Светоносность западного типа определяется ярчайшими вспышками непоследовательной природы и разного свечения, в соответствии с его разно-векторными прилагаемыми усилиями. Отличительная черта его свечения — это постоянная маскировка основной частоты излучения. Никто не сможет однозначно сказать, чем он сейчас занимается и каковы его истинные намерения. Как, впрочем, и он сам на определённом уровне самопостижения. Текущий сценарий деятельности может поглощать его почти целиком, но за этим «почти» скрывается беспристрастный наблюдатель разыгрываемого спектакля жизни.
Впрочем, описываемый уровень внутренней работы относится больше к воинам, чем к людям. У последних природа их врождённого непредсказуемого поведения, зачастую, вызывает озабоченность у них самих же. Они упрекают себя в непоследовательности, пытаясь загнать свою неординарность в чёткие границы регламентов и планов, тем самым, нарушая природную ритмику и снижая свой коэффициент полезного действия.
Вот ещё некоторые характерные черты представленных типажей.
Западный воин, в отличие от южного, никогда не выпускает из виду свою цель, за что платит преследующей его саморефлексией и усталостью от своего видения перспективы. Поэтому периоды релаксации и напряжённости у него ярко выражены. Он в своих всплесках мотивации, то движется с устремлённостью цунами, зачарованный очередным наваждением, то безмятежен до безумного безразличия. Этот типаж лучше всех других понимает природу неугасающего интереса к жизни.
Южный тип вообще не строит далёко идущих планов и перспектив, поэтому не устаёт от того, чего нет. Но, оставшись без указателей, иногда он рискует потеряться в левосторонней нагуальной стороне неведомого, выбиться из сил и сгинуть в ней.
В этом аспекте северный воин точно знает своё месторасположение тонально-нагуального равновесия. Он прекрасно видит цель, но и не бежит к ней, сломя голову, точно рассчитывая свои усилия. Его точка сборки совершает небольшие колебания, то, обновляясь в нагуале, то, обретая смысл в тональной проявленности. На полюсах она не задерживается как у западного представителя, а потому этот типаж оперативен и более стабилен, находясь в равновесном состоянии тремора между тоналем и нагуалем. Он черпает свои силы буквально из-под ног, находясь в самом выгодном энергетическом положении.
Восточный же тип о цели больше рассуждает, чем преследует её. Он преимущественно смещён в тональную сторону. Точка сборки в основном у него дрейфует в этой области. В нагуальную зону она заскакивает редко, в случаях, когда происходит кризис в рядах концепций и не одна из них уже не может привнести свежесть осознания. Только тогда восточный воин предпринимает действия направленные на кардинальные перемены, чтобы принципиально изменить для себя информационное поле воздействия. Обычный человек этого типа, в этом случае, может неосознанно попасть в полосу неожиданных для него перемен. Происходит это болезненно и связано обыкновенно, либо с духовным кризисом, либо с радикальным переворотом в мировоззрении. Восточный тип консервативен, но новая среда обитания и новое окружение на развилках судьбы бывает для него той палочкой-выручалочкой, которую не заменит не одна свежая концепция.
Южный тип наиболее внушаем и подвижен. Он могущественен как смеющийся джин, который может исполнить ваши желания. Этот типаж способен дальше всех забраться в нагуальные просторы, если будет знать, что его кто-то ждёт. Он вообще не обременён концепциями, и его силы целиком уходят на спонтанное действие, на дрейфующее движение. Вытаскивает его из неведомого сила ждущего, — того, кто дал ему задание или просто помнит о нём. Обоюдная симпатия между ними играет большую роль в процессе их взаимодействия, но злоупотреблять её не следует в групповой деятельности.
Западный воин так же способен прыгнуть в нагуаль достаточно далеко, но не настолько, как это может сделать южный тип. Он полагается лишь на свои силы для возвращения в колыбель привычного тоналя, где восприятие реальности относительно стабильно. И поэтому погружается в нагуальные дебри до тех пор, пока очертания цели удерживаются в его осознании. Ему совершенно ясно, что без неё и видения выбранного пути он потеряет свою целостность, а значит и самого себя. После прогулки во 2-ом внимании он тоже предпочитает относительно далеко погрузиться в тональ, чтобы наверстать концептуальную устойчивость; в этот период его можно спутать с восточным типажом. А в другое время его часто принимают за южный тип. …Фигаро — тут, Фигаро — там.
Северный воин, в отличие от предыдущего, не мечется туда-сюда, а как страж стойко стоит на границах отвоёванных рубежей. Его непреклонность — в постоянном поступательном движении вперёд. У обычных людей с таким типом конфигурации это свойство характеризует стабильность их деятельности.
Восточный тип — обладатель мощного тонального мировоззрения, в принципе бы мог дальше всех прыгнуть в неизведанное и удержаться там, но это не его стезя и расположенность. За него эту работу выполняют другие воины. А он, в свою очередь, не оставаясь в долгу, заряжает их смыслом и упорядоченностью. Даже в нагуале, при групповом марше, этот воин находится в некоторых искусственных условиях, созданных его сотоварищами. Там он обрабатывает сведения, которые они ему приносят из удалённых областей неведомого.

Ещё несколько цитат из книг этого автора.

 

Толтеки полностью убеждены в том, что лишь только коллективные завесы мыслей людей являются барьерами нашего восприятия. Больше нас никто и ничто здесь не удерживает.

Толтекский воин духа имеет в запасе пачки теорий и повествований о жизни, при этом, не отождествляясь с ними. Он верит, не веря. В его внутреннем мире стержень осознанности находится в равнодействующем силовом поле видимых вариантов развития ситуаций.

Силы инерции внушают человеку:
- Ты вечен, тебе нечего беспокоиться. Ты герой, а не жертва в своем прекрасном сне,- в этом чудном Мире.
Человек расслабляется, а они продолжают шептать дальше:
- Душа бессмертна. Ни один волосок не упадет с головы человека без ведома бога. Ты свободен.
Человек теряет бдительность, он парализован как кролик перед удавом, а те же силы все продолжают нашептывать:
- Нет ничего страшного в смерти, душа каждого человека прожила миллионы жизней и рождается вновь и вновь. Зачем что-то менять. Люди уже бессмертны. Тело лишь временная оболочка, сосуд души. Есть свет в конце тоннеля: жизнь после смерти…
Но Бла-Странник помнит, что эти же силы отняли у него возможность посещать забытые сны. Они приковали его к конуре одного Мира. Современный человек почти не в состоянии ра-зорвать эту привязь навязанного ими ложного религиозного послушания, переложив всю ответ-ственность за свое трансцендентальное бытие на образ пушистого Бога в белоснежном одеянии.

Бла-Гость многих Миров не ищет удовлетворения на том уровне, где он находится. Его планка стремлений поднята за границы Мира его пребывания. В мире людей он готовится к прыжку в неизвестность. Здесь ему нет покоя и отдохновения. Он использует свою жизненную неудовлетворенность как топливо для продвижения за границы обычного бытия.

Когда Балалаечник вечности слышит истории человеческих жизней, он замечает в них со-всем не то, что находит в них обычный человек.
Он размышляет:
- Зачем вся эта спешка и горячка, ведущие в тар-та-ра-ры?
В мире людей всё выглядит чудаковато. Кто-то в бешенстве бегает по улице с пистолетом; кто-то испод полы набивает мешки деньгами; кто-то полуобнаженный кривляется на эстраде, скалясь, как дурак.
- Люди не могут иначе,- думает он.
- Они уперлись в стены своих пристрастий, за которыми не видят смысла.
- Им нечем помочь.
- Пока у них имеется слишком проявленное «я», для него найдется очередное земное дель-це.
- Милашка - Люцифер знает свою работенку.

Запад рационален, дисциплинирован и расчетлив. Но плоды его земных деяний использу-ются для удовольствий тела и расширения авторитарного влияния. Запад замкнут на земное су-ществование и потому гниёт изнутри. Свою духовную миссию он видит отчасти искаженно, как очередной нравоучительный поход механистической цивилизованности.
Восток кажется Западу недоразвитым, несобранным, погруженным в свои утопические грезы. В этом есть доля истины. Восток разношерстен, расхлябан; в традиционном варианте ему нечего терять кроме одухотворенной им нищеты. Он якобы духовен, но не совсем по собствен-ному выбору, а более по принуждению судьбы. Она постоянно бьёт его из-за безалаберного от-ношения к жизни.
Поэтому Запад и Восток – каждый духовен и бездуховен по-своему. Первый готов к ду-ховному открытию, но не делает этого, погружаясь в плотные слои материи. Второй делает это, но без должной дисциплины и объективности часто попадает мимо цели.
Воин духа не разделяет их выбор.

Время – это самая размеренная мысль сновидения бога, квант его самосознания.
Мы находимся в субъективном времени своих Создателей. Нам нужно научиться «вклю-чать» свое время, за счет увеличения интенсивности осознания.
Что для Творца в его многогранной реальности происходит одновременно, нам приходит-ся наблюдать последовательно из-за разницы интенсивности осознания. Недостаток качества осознания мы вынуждены компенсировать количеством времени, затраченного на восприятие и осмысление. Так зарождается временная линия.
Логическое мышление – для ленивых, для «временщиков». А прямое знание сути вещей – вне рамок обычного времени.
Познавая Миры, мы поступательно приостанавливаем время нашего непосредственного Архи-Создателя в остановившемся мгновении многомерного осознания окружающего. И мы умираем, когда принимаем законы чужого времени.
Воин ускоряет свое время, тем самым останавливая время, навязанное ему Миром. Он не обусловлен им.
Бессмертие – это опережение развитым сознанием потока времени собственной формы и формы данного мира. Тогда можно обходиться без помощи бесплатного приложения к жизни – физического организма.
На опережение действия матрицы Миров эффективнее влиять не разговорами, а великой силой кристально чистого намерения.

«Напротив любой тайны зарыта наша глупость». Что же это такое? Если бы мы воспринимали ре-альность не усечено, не через фильтр собственных представлений о мире, то очень скоро растеряли бы себя как личности и забылись в благостном сне слияния с бесконечностью, в истоме лишь одного бессоз-нательного, а значит в смерти. Но такое полное растворение никому не нужно. Вместе с ним теряется ин-дивидуальный подход постижения реальности и, в целом, не происходит накопления нового опыта в ко-пилке всего мироздания. Поэтому ограниченные модели представлений о мире отдельно взятой единицы осознанности всегда будут необходимы, как элементы личностной самореализации.
С одной стороны они ограничивают наше видение реальности, её начальных образующих энергий, а при недалекости и злоупотреблении их использования ведут к замкнутой системе осознания, к останов-ке развития и к смерти, как это обычно происходит с людьми. Но при правильном применении наших мо-делей реальности, при разоблачении своей амбициозности, выпяченного эго, при сглаживании чрезмер-ных модуляций видения образующих энергий, наши во многом неполные представления о реальности и о нас самих определяют некий смысл движения,- путь с сердцем.
Кристаллизуя, в общем- то, свою иллюзорно-этапную миссию (тут лучше бы не омрачать святое, но разок можно), человек обретает свой личный смысл в его исследовании жизни. Ему просто ничего не ос-тается, как лелеять свой глубинный интерес, ощущать себя уникумом. Поэтому можно с уверенность ска-зать, что самомотивация поискового движения на любом пути находится в сфере глупости. Именно эта не-уклюжая и порой несусветная глупость стремится разгадать очередную ускользающую тайну. А иначе и быть не может. Она является тем смысловым каркасом, на который нанизывается индивидуальный рису-нок неповторимых энергий каждого живого существа. Именно из глупости вытекает наше истинное наме-рение следовать по тому или иному пути.
Можно сказать большее. С возрастом мы теряем это ощущение тайны, этот заряд движущей к от-крытиям глупости и потому, останавливаясь, умираем, чтобы освободить дорогу другим ребяческим глу-постям с их фонтанирующей жаждой жизни. Посмотрите вокруг. Многие к концу своей жизни теряют смысл своего существования, ложно думая, что новое им недоступно. Но не потому, что его нет, а потому, что они отгородились от него своей ограниченной рациональностью. А, те, кто находит, пусть даже не ого-воренный ими, хоть какой-то смысл жизни, устают от него, съезжая на бессмыслицу и маразм. Ограни-ченные и недалекие смыслы быстро изживают себя и их носителя.
Автор намеренно начал главу с рассмотрения этого вопроса, потому что именно глупость толкает нас на осознание жизни. И регулируя эту жажду познания, постоянно взбудораживая желание открыть тайну жизни, напрямую подводит нас к эффективным состояниям сознания, к видению абстрактной цели, движению к ней. Эта реальность так устроена, что здесь можно либо постоянно расширять свое воспри-ятие, либо оно автоматически сужается без новых энергетических источников. И тогда приходит старость и смерть. Звезда может либо постоянно активно гореть, либо колапсировать в черную дыру. Переходные процессы между этими состояниями сравнительно малы. А мы умудряемся называть их своей жизнью: в суматохе переходных процессов, - иллюзорной и подложной жизненной суеты.

Многие исследователи постепенно отказываются от насаждаемых проекций ума. На определенном этапе, они еще разговаривают о своем пути, а потом и вовсе останавливают мысли, внутренний диалог, как инерционный и поверхностный механизм постижения реальности. Их игра с миром становится изы-сканнее. Ментальные построения появляются лишь в поворотные моменты принятия решений, при «за-глядывании» в удаленное будущее, при осмыслении общих концепций пути и уже редком общении на физическом плане. В такие моменты сильной системной фиксации, привычного осмысления и корректи-ровки цели происходит растрата энергии. Но хороший выбор окупается в дальнейшем, так как делает путь легким и радостным.

Между столпами поворотных решений воин набирает энергию, исследуя реальность в «оператив-ном» режиме, обновляясь в неиссякаемых источниках неизведанного, в танце импровизации множества ракурсов восприятия, бесконечной гаммы пространственно-временных коллажей. Следуя от перекрестка до перекрестка своих выборов, воины сливаются с бесконечностью, купаясь и впитывая её энергии, обре-тая новый синтаксис общения с ней. Таким образом, они решают две задачи. Оставляют право индивиду-ального стратегического выбора всегда за собой, поддерживая этот навык в отличной форме и становятся гармоничной частью единого целого – бесконечности. Очевидно, что обычный человек уходит от решения второй задачи и в основном растрачивает свои силы на преследующие его мелочные повседневные вы-боры в обычной жизни.

[Амонар]

Для того, чтобы понять Бога, нам нужно отказаться от наших
человеческих установок, порожденных эгоизмом и неведением, или же сделать их всеобъемлющими и возвысить.

Шри Ауробиндо. мысли и Афоризмы

[Амонар]

24. Определение «определения»

Буквально «определение» означает «установление пределов» чего-то.

В то время как кажется здравым во многих случаях обрисовывать границы идеи для того, чтобы сделать общение более качественным, неотъемлемой частью этого будут опасные и соблазнительные дебри слов. Скрытые под впечатляющим нарядом рационального, или даже «научного» мышления, они могут неожиданно быстро задушить невинного слушателя.

Ужас этих ловушек лжи не только в том, что они завязывают ум в узел, но гораздо в большей степени в том, что в результате жертва верит, что это великолепно и жизненно важно для него или неё.

Поначалу в это трудно поверить. Однако анализ того, как определения используются в «культах» или культурах, очень быстро раскрывает, что способ трактовки «определений» является их общей особенностью.

Становится ясным, что это может быть использовано не только для определения «культа» как такового, но и для определения его «силы» как группы (ср. записки о групповых индивидуальностях 316. Групповые отождествления (вэйлансы)).

Это работает, как минимум, двумя способами:

основываясь на необходимости указать на идею в дебрях слов, определяющий и внушающий указывает на «метки», которые находятся по соседству с «тем, что определяется». При использовании языка метками являются другие слова.

Это «определение» или «ограничение» является необходимым и безвредным.

Однако если упускается из виду, что «метки», использованные для «ограничения» пределов идеи, в свою очередь являются совокупностью границ, проникнутый доктриной ум может принять за идею … границы, использованные для её определения.

Другими словами, даже если жертва осознаёт, что «слово – это не вещь», она может принять «определение в качестве вещи» без дальнейшего размышления.

Проблема определения слов с помощью слов является примером фрактальной структуры, где можно быстро утонуть в определениях определений, но для решения которой, судя по всему, нет других приемлемых в повседневной жизни путей.

Следовательно, осознание неотъемлемой опасности идентификации или статичных ассоциаций, кажется, является единственным средством защиты от этого.

В контексте «культа» определение сейчас ассоциируется со словом Бога или Основателя. Любой последователь, не использующий точную редакцию, представленную в исходном определении, будет осуждён.

Но если последователь «знает» правильное определение, он будет счастливо убежден в том, что «знает» единственную истину, и будет страстно бороться против любой другой редакции.

Главный предатель последователя культа – способ ответа на вопросы: практически всегда это будет цитата из одного или нескольких определений, которые в его уме «являются вещью».

И вы будете навечно прокляты, если не примете его!

Если когда-нибудь жизнь покажется вам скучной, попробуйте подойти к кому-нибудь, кто, по вашему мнению, может принадлежать к культу. Спросите, почему он (она) не может объяснить хотя бы одного дурацкого понятия собственными словами, и будьте готовы хорошо посмеяться! Вы услышите самые изумительные оправдания за всю свою жизнь! (Не пренебрегайте записной книжкой: некоторые из этих оправданий будут настолько находчивы, что, возможно, вы захотите освежить их в памяти, когда вы что-то испортите, и надо будет оправдываться!)

Очень часто такое мышление в рамках жёстких определений выдаётся за «Язык», для которого не существует альтернатив. Одно дело, когда новые слова создаются для облегчения общения, и совершенно другое – неспособность объяснить идею другими словами.

Снова замечу: «осознание – это всё», и тяжеловесные определения, описанные выше, будут заменяться более лёгкими, с готовностью переопределить их части соответствующим образом.

Но что значит «соответствующими» в таком контексте? Естественно, помогает, когда кто-то постоянно упражняется в выражении идей без помощи «Языка», или даже лучше искать «притчи» или примеры из повседневной жизни, отражающие идею. Если идея правильна, то должны существовать в природе другие случаи, обладающие сходной структурой.

Вторая потенциальная опасность – в использовании «определений». Обычно она называется «круговой ссылкой». При ближайшем рассмотрении она выглядит как частный случай приведённой выше проблемы.

В случае круговой ссылки жертва ловится на приравнивание одного слова другому. Это не только вовсе не помогает приблизиться к пониманию идеи, но и внушает человеку, что он что-то «знает», тогда как на самом деле это не так.

И вот ещё один взгляд на основное препятствие обучению в целом:

Если некто думает, что он уже «знает» какую-то вещь, то нет никакого стимула «учиться». Или, в крайнем случае, человек может отвергнуть любой способ обучения, потому что это подвергнет опасности существующую группу «знаний» через возможное внесение противоречий или новых данных, которые сделают недействительным его нежно любимый ум.

Теперь мы точно знаем, что всё это применимо только к тем таинственным парням в этих опасных и экзотических культах, и они точно не заслуживают ничего лучшего. В любом случае, разве они уже не поставлены вне закона?

Приятная мысль: сами мы никогда не будем так поступать. Как-никак, все мы знаем, что мы знаем, не так ли?

[Амонар]

Воистину нет ничего, кроме подлинной цели настоящего мгновения. Вся жизнь человека есть последовательность мгновений. Если человек до конца понимает настоящее мгновение, ему ничего больше не нужно делать и не к чему стремиться. Живи и оставайся верным подлинной цели настоящего мгновения.
Людям свойственно опускать настоящее мгновение, а затем искать его, словно оно находится где-то далеко. Но никто, кажется, не замечает этого. Однако, если человек глубоко это осознал, он должен, не задерживаясь, переходить от одного переживания к другому. Тот, кто однажды постиг это, может об этом забыть, но он уже изменился и стал не таким, как все.
Если человек сполна понимает, что означает жить в настоящем мгновении, у него почти не останется забот.

Из Хагакурэ

[Амонар]

...чтобы смотреть, мы должны быть безмолвны. Если мы влачим за собой все знания мира, мы найдем только то, что уже знаем. Известное должно спать в покое – только тогда можно открыть что-то новое. И чтобы увидеть свою жену, своего мужа, дерево, своего ближнего, весь беспорядочный общественный строй, мы должны так же в безмолвии найти новый способ смотреть, а значит, и новый способ жить и действовать.

И это есть любовь и смерть для всего прошлого.

А мы все продолжаем жить по старым рецептам, и откуда только силы на такую жизнь берутся?.. Мы и любим, и умираем тоже по устаревшим, обветшавшим рецептам. И несть конца нашим печалям.

Джидду Кришнамурти

[Кот]

Шикарно: Лев Толстой.

1. Каждый хочет изменить человечество, но никто не задумывается о том, как изменить себя.
2. Все приходит к тому, кто умеет ждать.
3. Сильные люди всегда просты.
4. Всегда кажется, что нас любят за то, что мы так хороши. А не догадываемся, что любят нас оттого, что хороши те, кто нас любит.
5. Без любви жить легче. Но без неё нет смысла.
6. У меня нет всего, что я люблю. Но я люблю всё, что у меня есть.
7. Мир движется вперёд благодаря тем, кто страдает.
8. Величайшие истины — самые простые.
9. Дело не в том, чтобы знать много, а в том, чтобы знать из всего того, что можно знать, самое нужное.
10. Люди часто гордятся чистотой своей совести только потому, что они обладают короткой памятью.
11. Нет того негодяя, который, поискав, не нашел бы негодяев в каком-нибудь отношении хуже себя и который поэтому не мог бы найти повода гордиться и быть довольным собой.
12. Зло только внутри нас, то есть там, откуда его можно вынуть.
13. Человек должен быть всегда счастливым, если счастье кончается, смотри, в чём ошибся.
14. Я уверен, что смысл жизни для каждого из нас — просто расти в любви.
15. Все строят планы, и никто не знает, проживёт ли он до вечера.
16. Нет таких условий, к которым человек не мог бы привыкнуть, в особенности если он видит, что все окружающие его живут так же.
17. Одно из самых удивительных заблуждений — что счастье человека в том, чтобы ничего не делать.

[Амонар]

Магия не решит твоих проблем – она только прибавит к ним множество других. Магия не заставит людей полюбить тебя – она увеличит их недоверие. Магия не облегчит твою боль – она будет извиваться и гореть внутри тебя, так что однажды ты подумаешь, что даже смерть была бы приятней. Душа мага закаляется в кузнице волшебства. Ты добровольно соглашаешься идти в огонь. Пламя может уничтожить тебя. Но если ты выживешь, каждый удар молота будет придавать форму твоему существу. Каждая капля воды, выбитая из тебя, закалит и затвердит твой дух.

Рейстлин Маджере

[Амонар]

То, что красиво, не может лгать (по крайней мере сильно).